Обрекающая - Страница 37

А если так, думала Марика, почему бы им не пойти собственным темпом? У них нет обязательств перед Дегнанами – так можно было судить по словам, которыми они обменивались. Как будто долг, к которому хотели воззвать Скилдзян и Герьен, прося защиты, был для них в лучшем случае предлогом обирать те стаи, которые они считали принадлежащими им. Как будто все права были у одной стороны, а обязанности – у другой, каковы бы ни были обещания.

У Марики зарождалось презрение к силтам. Боль и усталость были для него отличной питательной средой. Еще до того, как силты велели разбить лагерь в ветровой тени огромного поваленного дерева, ее чувства стали сильны настолько, что силты могли их прочесть. И они были озадачены, обнаружив, что Марика куда более открыта и непредубеждена, чем старшие Дегнаны. Усевшись рядом, они стали это обсуждать, пока Грауэл с Барлог копали убежище в наметенном у дерева сугробе.

Высокая подозвала Марику. Вопреки усталости, щена старалась помочь охотницам, главным образом собирая хворост. Лагерь был у реки, окруженной высокими деревьями, взбиравшимися по склонам крутых холмов. Странно, что здесь ландшафт становился более пересеченным, хотя это не было заметно с плато, где стояло стойбище Дегнанов. В целом в эту сторону местность плавно понижалась.

– Щена, – сказала высокая силта, – в тебе что-то переменилось. Мы хотим понять, почему за последнюю ночь ты нас так невзлюбила.

– Из-за этого, – коротко ответила Марика.

– Из-за чего – из-за этого?

У Марики не было того страха перед силтами, что был у охотниц. Она их не знала, потому что никто ей про них не рассказывал. И она сказала:

– Вы тут сидите и смотрите, как Барлог и Грауэл работают не только ради себя, но и ради вас. В стойбище вы помогли. Немного. В том, что не было полностью работой стаи.

Она имела в виду переноску тел.

Старшая не поняла. Младшая поняла, но ей это не понравилось.

– Мы так поступили, когда другого выхода не было. Мы – силты. А силты не работают лапами. Это дело…

– У вас по две ноги и по две лапы и здоровье отличное, раз вы можете нас на ходу так загнать. Вы можете работать. В нашей стае, кто своей доли работы не делает, тот не ест.

В глазах старшей силты вспыхнул огонь. У младшей вспышка раздражения сменилась снисходительной усмешкой.

– Тебе еще много предстоит узнать, малышка. Если бы мы стали делать то, о чем ты говоришь, мы больше не были бы силтами.

– А быть силтой – это значит считать себя выше других? У нас в стае были такие охотницы. Но они работали, как и прочие. Или сидели без еды.

– Мы свой вклад вносим по-другому, щена.

– Ага. Защищаете стаи, которые платят вам дань? Это я всегда слышала от охотниц, ходивших к вам каждую весну. Платить дань, которая гарантирует защиту. А после этой зимы я думаю, что защиту мы покупали от силт крепости, а не от убийц, приходящих в Верхний Понат. Что хорошего было стае от вашей защиты? Вы спасли три жизни. Ладно. А по всему Верхнему Понату стаи были истреблены. Так что не хвастайтесь своим чудесным вкладом, если не покажете мне больше, чем я уже видела.

– Ну и сучка! – сказала высокая силта старшей.

Та была настолько зла, что казалось, вот-вот взорвется. Но и гнев Марики дошел до той точки, когда она ни о чем уже не думала и ничего не боялась. Она видела что Грауэл и Барлог бросили сгребать снег и смотрят – неуверенно, но держа руки поближе к оружию.

Это плохо. Надо остыть, а то трудности могут начаться такие, что с ними не справиться.

Марика отвернулась от силт.

– Сильный всегда прав, – сказала она, хотя это было сейчас вопреки старой поговорке.

Но все же она немного выиграла. Высокая силта тоже начала копать – правда, выждав достаточно долго, чтобы не думали, будто она уступила нахальной щене.

– Поосторожнее, Марика, – шепнула Грауэл, когда они с ней были достаточно далеко. – Силты не славятся ни великодушием, ни терпением.

– Да они меня из себя выводят!

– Они выводят из себя кого угодно, щена. И делают это потому, что им с лап сойдет все, что они захотят. У них сила.

– Ладно, придержу язык.

– Ох, сомневаюсь. Ты выросла слишком смелая, потому что тебя мало по ушам хлопали. Ладно, пошли. Дров хватит.

Марика вернулась в лагерь, удивляясь поведению Грауэл. И поведению Барлог тоже. Казалось, гибель Дегнанов их глубоко не затронула.

2

Ни Барлог, ни Грауэл ни слова не сказали, но потаенные взгляды, которые они бросали на костер, явно говорили, что они не считают это слишком мудрым. Пусть дым даже и не виден, но учуять его можно за много миль.

Силты заметили их беспокойство и поняли его. Высокая могла бы и согласиться загасить костер, как только закончилась готовка еды, но старшая была упряма и не собиралась слушать советов от кого бы то ни было.

И огонь горел.

Охотницы выкопали под деревом укрытие, достаточное для пятерых и глубокое настолько, чтобы полностью скрыться от ветра. Когда встало солнце, силты забились в укрытие и прижались друг к другу для тепла. Марика невдалеке за ними. Только сон мог принести облегчение боли физической и душевной. Грауэл полезла за ней. А Барлог осталась.

– А где Барлог? – спросила Марика, наполовину уже засыпая.

Было утро, и в мире было тихо. Только ветер завывал и трещали замерзшие ветви деревьев. Когда ветер стихал, слышался далекий журчащий звук – река текла через пороги. А в других местах, как Марика успела заметить, река замерзла совсем и сливалась с ландшафтом.

– Останется сторожить, – ответила Грауэл.